Конунг: Вечный отпуск (СИ) - Страница 57

Под удивленно заинтересованное «надо же», Игорь снова стянул почти надетые брюки. Вспомнил и нашел неизвестные здешним трусы, потом остальные вещи, и в итоге принялся навьючивать сложенное в аккуратную кучу оружие. Наконец проснувшаяся от окружающей суеты девушка справилась с собственным туалетом в одно плавное движение, и так и не произнеся ни слова, присоединилась к Шутнику, помогающему с броней.

В шесть пар рук снаряжение заняло совсем немного времени. Еще через минуту парень пристроил за пояс кольчужные перчатки, и подхватил за подбородочный ремень шлем, решив, что париться, спросонья, пока не стоит.

- Надеюсь, я вчера… не совершил ничего недостойного? – решил все-таки поинтересоваться герой-освободитель, сохраняя максимально невозмутимое выражение лица.

Чуть порозовевший нос в свете прерывистого танца огонька на плошке с жиром, и отрицательное мотание головой были ему ответом. Голос своей недавней соседки, как и ее имя, никто так и не узнал, а потому парень решил изобразить ответственного и гордого предводителя воинства. Хотя почему «изобразить»? Скорее – соответствовать:

- Слушай, а кто думаешь, там по кустам бродит? – переключив он внимание на десятника.

- Места в здешних пустошах не очень населенные, но в последние сто лет многим не хватает земли в дельте Рихаса, и они переселялись, клянясь в верности ярлу Эрвину. Поэтому вроде никого-никого, но люди живут. Дым вчера видели многие, поэтому соседи должны были как раз уже собраться. Да и наш караван, вчера к ночи должен был попасть в Эверберг. Если они сразу отправили воинов, то сегодня тоже успели бы…

- Как советуешь поступить?

- Они должны догадываться, что мы уже не спим, но кто эти «мы» - точно не знают. Пошли, крикну им, - махнул приглашающе Карл, - в кустах сейчас холодно, сыро, а там даже огня не зажечь. Правда, радости им от этого ни какой – допил ты вчера все вино, - уже не сдерживаясь, жизнерадостно заржал воин.

Глава 6. Зимний день короток

Остаток лета, осень, а потом и большая часть зимы, промелькнули с едва различимой скоростью. Дело, скорее, было не в скуке, а в расслабляющем комфорте и чисто внешней похожести одного дня на другой. В отличие от жизни обычных фризов, переселенцы были избавлены от ежедневного изматывающего труда, и единственное, что прерывало размеренную жизнь среди ивингов, это набеги врагов, которых, правда, после битвы за ферму почившего Кэйсера-Волосатого, пока не случалось, да сравнительно немногочисленные, но оттого намного более ценимые, праздники.

Когда горные тропы окончательно сковала непогода, здесь, на взгорье, воцарилось веселье и умиротворение. Даже привычные в остальные три сезона разъезды дружинников почти перестали покидать крепость, и стало окончательно видно, что некоторое время южная сторона, с немногочисленными, но настойчивыми горцами, перестала грозить бедой.

За прошедшие пять с половиной месяцев по-настоящему широкие гулянья устраивались всего дважды, но небольших семейных праздников хватало. Первый крупный праздник случился в честь принесенного еще с Земли и слившегося с местными обрядами Дня Урожая. За две тысячи лет получилась довольно причудливая смесь из гуляний, напоминающих на поверхностный взгляд бывших землян, что-то похожее языческие славянские обряды на Ивана Купалу, южно-европейских праздников Молодого вина и обычной сельской свадьбы. Присутствовали и прыжки через костры, и почти узаконенный разгул среди молодежи, и многодневные обильные застолья. Свадьбы, кстати, шли сплошной чередой почти всю осень.

Вторым, а по значимости, так и «первым», был также принесенный с собой с Земли Йоль или Ночь зимнего солнцестояния. По времени он совпадал с католическим Рождеством, а манерой праздновать оказался сильно похож на осенние гуляния, только вместо вина все массово пили пряный сидр, а через костры не прыгали. В них жгли всякие ритуальные предметы, благословляя деревья и поля.

Самым главным действом были обряды в честь Солнечного Конунга, который по верованиям ивингов, да и всех фризов, согревал замерзшую землю и пробуждал жизнь в семенах, хранившихся долгую зиму. Одним из титулов этого мифического правителя был «Дарующий Жизнь» и молодой парень, играющий столь почетную роль, после массового пения в тронном зале, отправился вместе со своей подвыпившей свитой по улицам крепости, а потом и по посаду, пристроившемуся у подножия скалы, на которой стоял Эверберг.

Завершилось все действо на ближайшем поле, где разожгли очередной, но теперь уже по-настоящему огромный костер, и после веселых песен, каждый пришедший сжег какую-то одну, старую и изношенную вещь. Чаще всего это были пришедшие в полную негодность детали одежды.

Предупрежденные переселенцы, заранее принарядившиеся и хорошо поддавшие в процессе хождения, как и все остальные, пристроили что-то из своего изрядно износившегося гардероба. Все они, не сговариваясь, выбрали что-то из еще своих первых - земных нарядов. Несмотря на хмель и улыбки, для всех переселенцев это стало довольно внятным символом прощания с окончательно потерянным прошлым.

Игорь и здесь не смог не отчудить, правда, смех это вызвало только у коллег попаданцев. После возвращения с сокровищами из Долины некрополей, победой над очередными рейдерами и временным титулом хёвдинга, статус его сильно изменился. Выполнить ритуал парня мягко подтолкнули после максимум двух с половиной - трех десятков самых почетных представителей племени. Естественно, первым пошел сам ярл, в сопровождении единственной и как ни странно, увиденной всего лишь второй раз, довольно рослой, но все равно очень миловидной внучки Отты (56). Дальше были главы девяти основных родов ивингов с наследниками, собравшиеся по случаю праздника, потом - прошествовал массивный Дитмар, в сопровождении десятников из дружины, группа из самых доверенных слуг правителя, и тут очередь дошла до него.